Статья была опубликована в журнале «Диалог», 2021 — № 3.

В этом номере «Диалога» я хотела бы поговорить о таких явлениях, как «усталость от сострадания» и эмоциональное выгорание. Возможно вам приходилось встречаться с психологом, педагогом, врачом, спасателем или работником социальных служб, чье поведение или отношение к вам вызывало удивление, а иногда возмущение, протест, так как оно было резким, грубым, агрессивным или безразличным, черствым, циничным. Возможно вы задавались вопросом: в чем дело? Разве можно так себя вести или так относится к своей работе и людям? Что произошло, ведь раньше ничего подобного за ним не замечалось?

Одним из объяснений такому изменению поведения может служить тот факт, что произошли эмоциональное (профессиональное) выгорание или «усталость от сострадания». Ведь эти явления достаточно распространены среди специалистов помогающих профессий.

Вначале поговорим об эмоциональном выгорании. Выгорание – это распространенная и критическая современная проблема, которую можно классифицировать как страдание от эмоционального истощения, деперсонализации и низкого чувства личного достижения. Эмоциональное выгорание достаточно распространенный предмет исследования в психологической науке. Ввел этот понятие в научный обиход Х. Дж. Фрейденбергер, чтобы охарактеризовать состояние психически здоровых людей, чья работа связана с интенсивным общением с людьми. Эмоциональное выгорание является утомлением или разочарованием, вызванным беззаветной преданностью работе, образу жизни или отношениям, которые не привели к ожидаемой или предполагаемой награде. С 1974 года, когда впервые был описан этот феномен, появилось достаточно много научных статей, упоминающих об эмоциональном выгорании, так только англоязычная литература насчитывает более 2 000 работ. Исследования показывают, что врачи и психологи имеют самую высокую долю случаев выгорания. Так, в Соединенных Штатах исследование показало, что 60 % медицинских работников страдают или страдали от эмоционального выгорания, и что треть из них была затронута до такой степени, что им пришлось временно приостановить свою деятельность [9]. Исследование, проведенное специалистами в области психического здоровья, оказывавшими психологическую помощь пострадавшим от урагана «Катрина», показало, что частота негативных психологических симптомов в этой группе возросла. Из опрошенных 72 % сообщили, что испытывают тревогу, 62 % испытывали повышенную подозрительность по отношению к окружающему миру, а 42 % сообщили, что чувствуют себя все более уязвимыми после работы с пострадавшими от Катрины [8].

Интерес к проблеме эмоционального выгорания в отечественной психологии появился с середины 1990-х годов. Так, В. В. Бойко, считает эмоциональное выгорание синдромом, который представляет собой механизм психологической защиты в виде полного или частичного исключения эмоций в ответ на избранные травмирующие воздействия [1]. Этот синдром включает в себя три основные составляющие:

– эмоциональную истощенность (чувство эмоциональной опустошенности, усталости от выполняемой работы),

– деперсонализацию (профессиональный цинизма по отношению к своим обязанностям и людям, которые превращаются в безличных объектов),

– редукцию профессиональных достижений (неудовлетворенность своей профессией, возникновение чувства некомпетентности, безнадежности в достижении успешного результата).

Таким образом, эмоциональное выгорание возникает в результате хронического стресса на работе, как механизм психологической защиты в форме исключения эмоций в ответ на травмирующие события. Эмоциональному выгоранию подвергаются, как правило специалисты «помогающих», альтруистических профессии, где сама работа обязывает оказывать помощь людям (врачи, медицинские сестры, социальные работники, психологи, психотерапевты, учителя и даже священнослужители).

Следует отметить, что эмоциональное выгорание не возникает внезапно, а проходит через ряд стадий. Дж. Гринберг [2] выделяет пять стадий эмоционального выгорания, рассмотрим их на примере профессии психолога. Первая из них – это стадия энтузиазма и вовлеченности. На этой стадии психолог доволен своей работой, с удовольствием, наслаждением и энтузиазмом выполняет свои должностные обязанности. Он ощущает себя полезным своим клиентам, облегчая их душевные страдания и помогая в сложных жизненных ситуациях. Многие психологи чувствуют в этом свое призвание, но постепенно такое трепетное отношение к работе начинает затухать, работа, которая приносила столько позитива и выполнялась с огромным зарядом энергии, перестает радовать и приносить положительные эмоции. Почему так происходит? Один из ответов на этот вопрос – психолог тратит энергию, свою вовлеченность чуть больше, чем нужно и постепенно усталость начинает накапливаться. Можно сказать, что начинает нарушаться баланс между устаю – отдыхаю, отдаю – получаю, должен – имею право, критика – похвала, работа – личная жизнь.

Логично, что когда такой баланс между разными сферами нарушается, усталость накапливается и у психолога появляется постоянное ощущение «недостатка топлива», то это приводит ко второй стадии – усталости и снижению участия. На этой стадии, хотя еще есть внутренние ресурсы для продолжения с энтузиазмом работы, однако это возможно, с одной стороны, лишь в случае высокой мотивации, а с другой стороны, – в ущерб собственному здоровью. Если же этой мотивации нет, то начинают возникать усталость (переходящая в хроническую), апатия, вялость, бессонница. Это, в свою очередь, приводит к снижению интереса своей работе, небрежности в работе, к отсутствию продуктивности и т.д.

Третья стадия – недомогания, раздражительность – наступает, когда истощение переходит на физический уровень. Работа на износ без отдыха и желания, приводит к заболеваниям, снижению иммунитета, злости на себя и окружающих, раздражительности. У психолога появляется ощущение безысходности, невозможности что-то  изменить, приходит чувство пустоты, отсутствия времени и кажется, что подобное состояние продлится вечно.

Затем наступает четвертая стадия – истощение, снижение работоспособности и самокритика. На этой стадии психолог переживает кризис профессиональной деятельности и эмоциональных переживаний на этот счет. Появляется недовольство собой, своей работой, качеством жизни. Психолог постепенно утрачивает трудоспособность, болеет.

И, наконец, пятая стадия – разочарование и отчаяние. Психолог в прямом смысле упирается в стену своей профессиональной деятельности. Возникает угроза, сможет ли он вообще продолжать работу. Развиваются серьезные болезни и проблемы как на физическом уровне, так и в психологической сфере.

Поэтому, когда психолог (особенно на волонтерских началах) погружается полностью в работу, забывая о себе, о своем состоянии, помогая людям преодолеть трудные жизненные ситуации, поддерживая пострадавших в ситуации горя и утраты, то это приводит не только к эмоциональному выгоранию, но и к усталости от сострадания.

Выделяют четыре группы факторов, которые способствуют эмоциональному выгоранию:

I – особенности личности,

II – содержание работы,

III – организационная структура и процессы,

IV – атмосфера в коллективе и организационная культура.

Если то 3 и 4 группа факторов являются в большей степени ответственностью организации (в которой, например, работает психолог), то 1 и 2 группа факторов – являются в большей степени ответственностью сотрудника. Рассмотрим эти группы факторов, ответственность за которые несут сами психологи. Так, к личностным особенностям, способствующим выгоранию, относят: высокие требования к себе, амбиции, перфекционизм, конкуренция, высокая значимость оценки, внешний локус контроля, комплекс «спасателя», идеалистичные ожидания, желание все контролировать, яркие черты характера, семейные, личные факторы, компенсация за счет работы. Иногда можно встретиться утверждение, что одной из важных причин выгорания является эмпатия. На мой взгляд, не эмпатия, а именно неумение распознавать эмоции и перерабатывать их является причиной возникновения эмоционального выгорания. Например, после работы с клиентом у психолога осталось чувство неудовлетворенности работой. Важно понять, чем именно вызвана эта неудовлетворенность, какое именно чувство в связи с этим возникает. Поэтому важны баллинтовские группы, группы поддержки, которые помогают понять, почему именно такие чувства возникают и что с ними делать.

Вторая группа факторов, способствующей выгоранию – это содержание работы. К ним относятся: личная ответственность за благополучие других людей; необходимость принимать эмоциональное сложные решения; работа с тяжелыми переживаниями, кризисными случаями; столкновение с сильными эмоциями; претензии клиентов.

Как уберечься от эмоционального выгорания? Предлагаю чек-лист по восполнению ресурсов. Оцените каждое высказывание от 1 до 10, насколько оно проявляется в вашей жизни.

Чек-лист по восполнению ресурсов

• у меня обычно по 2 выходных в неделю;
• я провожу не менее 2 часов перед сном без решения рабочих вопросов;
• я ем не менее 3 раз в день;
• я сплю 7 и более часов ежедневно;
• мое рабочее время не превышает 50 часов в неделю;
• у меня есть ресурсы и полномочия для выполнения моих обязанностей;
• я понимаю критерии успешности своей работы;
• я могу обратиться к руководству в сложной ситуации и получить помощь;
• я не хожу на работу, если болею;
• я нахожу время в течение недели, чтобы побыть наедине с собой;
• я регулярно общаюсь с друзьями;
• я регулярно общаюсь с семьей и получаю от этого удовольствие;
• мой любимый человек – ресурс для меня;
• у меня есть увлечения и я уделяю им время хотя бы раз в неделю;
•  мне есть к кому обратиться в сложной ситуации;
• я обращаюсь за медицинской помощью сразу, как возникает необходимость;
• я занимаюсь спортом;
• я хотя бы раз в полгода учусь чему-то новому;
• у меня есть домашние питомцы.

Посмотрите, что из них больше проявляется в вашей жизни, что меньше, что хотелось бы, что бы присутствовало в вашей жизни больше, что можно дополнить. Научитесь чувствовать своей собственный стресс, свои «точки боли» и свои триггеры. Расширяйте свой арсенал техник стабилизации, релаксации и управления стрессом. Разработайте свою собственную систему «раннего предупреждения». И не забывайте, что нам необходимо быть настолько же заботливым по отношению к себе, насколько мы сострадательны к другим!

Теперь перейдем к рассмотрению такого явления, как усталость от сострадания. Усталость от сострадания характеризуется эмоциональным и физическим истощением, приводящим к снижению способности сопереживать или чувствовать сострадание к другим, часто описываемое как отрицательная цена заботы [13]. Усталость от сострадания является результатом, вызванным стрессом, который возникает при оказании помощи травмированным или страдающим людям и известен также как «вторичное травматическое стрессовое расстройство» (ВТСР). Его симптомы похожи на симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), и его развитие (точно так же, как развитие ПТСР) может привести к возникновению депрессии и мыслей о самоубийстве.

Примечательно, что в то время как синдром эмоционального выгорания развивается постепенно и имеет предваряющие его, настораживающие реакции в виде эмоционального истощения, раздражительности, нарушения концентрации и других физиологических и психологических явлений, то феномен усталости от сострадания может появиться неожиданно, без каких-либо предшествующих проявлений и настораживающих признаков [10]. М. Лэхэд [3] пишет, что симптомы сострадательного истощения могут появиться в считанные часы. Например, при оказании первой психологической помощи при катастрофах, психологи чувствуют себя уставшими, истощенными, однако отказываются идти домой, думая «Как я могу оставить этих людей, ведь я им сейчас необходим». Более того, в отличие от эмоционального выгорания, усталость от сострадания связана с сильным чувством беспомощности, растерянности, ощущением оторванности от всяческой поддержки. Симптомы, сопровождающие усталость от сострадания, во многом сходны с теми физиологическими, эмоциональными и когнитивными реакциями, которые обычно наблюдаются у пострадавших. Наиболее распространенными симптомами являются боли, изменение аппетита, нарушения сна, ухудшение настроения, потеря интереса ко всему, что находится за рамками события и перегруженность работой, полная в нее погруженность. Иными словами, специалисты, приходящие на помощь, сами начинают страдать той же симптоматикой, что и непосредственные пострадавшие. Вплоть до того, что примерно в 3-7 % случаев у специалистов развивается ПТСР со всеми долговременными проявлениями.

У пострадавших чаще всего возникают две противоположные мысли: «Это просто кошмарный сон, мне нужно только проснуться и все будет как прежде» и «Дальше будет еще хуже». Поскольку трагедия реальна, она уже произошла, то первая мысль быстро угасает и человек переходит к катастрофическому мышлению ( «дальше будет только все хуже»). В свою очередь, психолог также сталкивается с похожими переживаниями. С одной стороны, он чувствует в себе огромную решимость, чувство ответственности, желание помочь, основанное на убеждении, что это в его силах. С другой стороны, при столкновении с ужасом реального его не может не охватывать чувство беспомощности и бесполезности. И это огромное желание защитить человека, переживающего горе, активизирует в психологе фантазии по поводу собственного всемогущества. Потребность пострадавшего получить помощь и потребность психолога помочь – комплементарны. Но в условиях массовой трагедии через какое-то время обнаруживается, что это не срабатывает, оставляя в психологе чувства бессилия, пустоты и сомнений в себе.

Термин «усталость от сострадания» был впервые введен в 1992 году Карлой Джонсон (Carla Joinson) для описания негативного воздействия, которое испытывали больничные медсестры в результате их многократного ежедневного воздействия на пациентов в чрезвычайных ситуациях.

Ч. Фиглей [10] выделяет два главных компонента усталости от сострадания: эмпатию и столкновение с реальностью травмы. В отсутствии обоих компонентов развитие данного явления маловероятно. Ведь работа с пострадавшими, а также свидетелями и членами семей пострадавших предполагает столкновение с самой травмой и, соответственно, уязвимость по отношению к ней. А эмпатия служит главным инструментом при оказании психологической помощи и планировании программ кризисного вмешательства. И именно эмпатия выступает в качестве ключевого фактора, обусловливающего «проникающее» воздействие травматического события на психологов, оказывающих помощь в кризисных ситуациях.

Усталость от сострадания также называют вторичной виктимизацией, вторичным травматическим стрессом, замещающей травматизацией и вторичным выживанием [10]. В некоторых литературных источниках усталость от сострадания называют формой эмоционального выгорания [7, 12]. Однако, в отличие от усталости от сострадания, «выгорание» связано с хронической скукой в карьере и на рабочем месте, а не с воздействием специфических проблем клиента, таких как травма [5]. Исследования, проведенные с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (fMRI-rt) показывают, что идея сострадания без участия в реальной травме не исчерпывает себя. Согласно этим данным, когда эмпатия анализировалась с состраданием посредством нейровизуализации, эмпатия показывала активацию областей мозга, где ранее было определено, что они связаны с болью, тогда как сострадание показывало искаженную нейронную активацию [11].

В научной литературе высказывается мнение, что усталость от сострадания – это не совсем точное определение, и его следует заменить термином «усталость от сопереживания». Доказательства, подтверждающие это изменение, получены из исследований нейрофизиологии эмпатии в сравнении с медитативными практиками сострадания [11]. Было доказано, что эмпатический резонанс с болью может привести, когда он повторяется много раз, к эмоциональному истощению и страданию. Это эмоционально разрушает людей, когда беспокойство, стресс или давление, с которыми они сталкиваются в своей профессиональной жизни, влияют на них так сильно, что они становятся неспособными продолжать свою деятельность. В то время как эмпатия может быть определена как чувство того, что чувствует другой, и кумулятивные негативные эффекты с течением времени могут исходить из накопления предположений о других болезненных эмоциях и опыте. Сострадание относится к чувству заботы, любви или желания улучшить участь других и может или не может требовать осознания чувств и эмоций других, но вместо этого возникает из гуманистического или даже альтруистического желания, чтобы другой человек был свободен от страдания. Эмоциональное выгорание и усталость от сострадания затрагивают людей, ежедневно сталкивающихся с чужими страданиями, особенно медицинских и социальных работников. Психологи – это еще одна группа людей, которые часто страдают от усталости от сострадания, особенно когда они работают с теми, кто перенес обширную травму.

Психологи, испытывающие усталость от сострадания, могут с трудом продолжать выполнять свою работу. Усталости от сострадания подвержены не только психологи, которые находятся дольше в профессии, но и начинающие, которые также подвергаются повышенному риску как эмоционального выгорания, так и усталости от сострадания [6]. Усталость от сострадания вызывает изменения в мышлении (когнитивные), действиях (поведенческие), в чувствах (эмоциональные), во взаимодействии (в личных отношениях), в теле (соматические), продуктивности (например, в работе). Это может отрицательно повлиять на терапевтические отношения, которые они устанавливают с клиентами, потому что это зависит от формирования эмпатических, доверительных отношений, которые могут быть трудными и даже почти невозможными в ситуации усталости от сострадания. Работа психолога имеет свою личную цену: он откладывает личные убеждения в сторону, справляется с усталостью от сострадания и получает психологическую помощь, необходимую для того, чтобы справиться с травмами, с которыми приходится сталкиваться ежедневно. То, как чувствует себя психолог, должно быть отложено в сторону, когда он находится в поле из-за возможности того, что эти чувства поколеблют соответствующие действия, которые должны быть предприняты. Если психолог осознает усталость от сострадания и эмоциональное выгорание, происходящие внутри него на ранних стадиях, то у него есть возможность обратиться за помощью, необходимой для борьбы с ними, прежде чем какое-либо негативное влияние будет ощущаться извне. Умение объективно оценивать ситуации на работе помогает сохранить профессиональную безопасность психолога. Самосознание сострадания усталость и выгорание перетекают в когнитивное и физическое управление, которое держит эти чувства под контролем. Когда психолог тратит время на то, чтобы позаботиться о себе, его личная профессиональная жизнь находятся под положительным влиянием.

К симптомам усталости от сострадания относят следующие (A. Panos, 2007):

• чувство отдаленности от других;
• гнев и раздражительность без причин;
• чрезмерная стартовая реакция (легко пугается);
• воспоминания истории или травматических событий;
• тяжелая работа по избеганию чувство;
• беспокойный сон;
• кошмары;
• усталость и при этом неспособность расслабиться;
• работа видится как безнадежная;
• разочарования или отвращение к работе;
• чувство беспомощности в поддержке других;
• отсутствие сострадания к другим;
• в голове проигрываются истории травмы;
• дистанцирование от семьи и друзей;
• чрезмерное употребление алкоголя, лекарств или ПАВ.

На сегодняшний день описано ряд подходов к поддержке и самопомощи специалистов помогающих профессий, в том числе и психологов волонтеров [4]. Большая их часть сводится либо к структурированным психотерапевтическим процедурам, таким как интервизия, супервизия, либо к спонтанному восстановлению. Эти подходы можно классифицировать в соответствии с моделью BASIC.Ph, где 

B – это вера, убеждение (система ценностей, надежда, самоуважение, локус контроля),

A – аффект (прямое и косвенное выражение эмоций),

S – социальность (друзья, роли, семья),

I – воображение, творчество,

C – познание, логика, реализм,

Ph – физическая активность и отдых.

Фактор убеждений и ценностей (В) связан с задачей придания событию нового смысла, нахождением смысла перенесенного страдания, фактор аффекта (А) относится к легализации эмоция, переживаемых в связи с кризисным событием, социальный фактор (S) включает социальную поддержку, принадлежность к сообществу (в том числе и профессиональному), фактор воображение (I) связан с использованием творчества, ролевого проигрывания, облегчения, познавательный фактор (С) относится к повышению готовности к соответствующему поведению в условиях кризисных событий, проведением и участие в профилактических и обучающих программ, а физический фактор (Ph) переносит акцент на физическую активность как способствующую восстановлению и снижению травматического стресса [3].

Как уменьшить влияние усталости от сострадания?

Во-первых, пересмотреть нагрузку. Если психолог волонтер работаете в полевых условиях, то следует чередовать 1 час работы и 15-20 мин отдыха. Любого отдыха, вплоть до того, что просто выпить воды, отойти в сторону и полюбоваться небом, поесть. Если психолог консультирует (не важно, онлайн или очно), то ни в коем случае не консультировать потоком, а делать обязательно перерывы не менее 30 минут. Иногда от коллег можно услышать: «Принимаю по 7 клиентов в день, да, я, конечно, устаю, но как-то  втягиваюсь и потом нормально». Так вот, нужно останавливаться еще до того, как почувствовали, что устали! Ведь если сталкиваемся со стрессом редко – то успеваем восстановиться, а если часто – то нет. Важно помнить, что прежде чем отдать другим – заботимся о себе. Потому что жертвовать собой – это не повод для гордости!

Во-вторых, составить список вариантов, как можно заботиться о себе. Это может быть все что нравится или приносит удовольствие, и обязательно находить для этого время. Следует начинать и заканчивать свой день заботой о себе! Не обязательно этому отводить несколько часов, порой достаточно и 15-20 минут, но это должно быть время, отведенное только для себя, для того, что нравится, что дает отдых, восстанавливает, наполняет вас ресурсами. К сожалению, многие считают, что заботиться о себе, как будто бы стыдно. Вспомните пословицу «Я – последняя буква в алфавите» или выражение «отдать последнюю рубашку» и т.д. Поэтому важно помнить про «правило самолета»: сначала спасательный жилет и маску на себя, а потом на ребенка. Отсюда – здоровый и разумный эгоизм – это нормально!

Кстати, большинство специалистов помогающих профессии (в том числе и психологи) – это женщины. Традиционной женской ролью предписано служение: самый вкусный кусок ребенку, потом – мужу, а себе – в последнюю очередь. Если в квартире есть несколько комнат, то обязательно будет – детская, папин кабинет, но редко где найдете мамину комнату. Не кухню, а именно мамину комнату, где женщина может отдохнуть, побыть наедине и набраться ресурсов. Спросите себя, насколько вы позволяете заботиться о себе, при чем если одновременно вы являетесь и психологом, и волонтером, и женой, и мамой?

В-третьих, создать буфер между работой (консультированием, психологической помощью) и личной жизнью. Если вы пришли с работы, но все равно в мыслях на ней, постоянно прокручиваете прошедшие или предстоящие встречи с клиентами, постоянно проверяете мессенджеры, то у вас такого буфера нет и вы очень быстро выгорите.

В-четвертых, дать себе право сказать «нет». Это ловушка – ощущение, что психолог должен удовлетворять потребности других людей вместо них самих, а тем более 24 часа в сутки семь дней в неделю.

В-пятых, обеспечить себе физическую активность (но не спортзал, где нужно выкладываться на износ), а ту, которая принесет удовольствие (например, погулять перед сном).

В-шестых, присоединиться к группам профессиональной поддержки (это может быть, как групповая интервизия и супервизия, так и просто группа эмоционального отреагирования и поддержки коллег).

Да, психологи работают, зачастую забывая о своем состоянии, потому что вокруг слишком много тех, кому надо помочь. Но важно не только выполнить свой человеческий и профессиональный долг, но и оставаться активными и помогающими как можно дольше. Поэтому психологу необходимо быть настолько же заботливым по отношению к себе, насколько он сострадателен к другим!

 Список литературы

1. Бойко, В. В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других / В. В. Бойко. — СПб : Питер, 2004. — 154 с..
2. Гринберг, Дж. Управление стрессом / Дж. Гринберг. — М. ; СПб., 2002.
3. Лэхад, М. «Тьма над бездной»: супервизия бригад экстренной помощи // Консультативная психология и психотерапия. — 2006. — Том 14. — № 4. — С.158-174.
4. Ayalon A., Shacham A. Helping the Helpers: Teaching the salutogenic approach to colleagues coping with war trauma // Children under Emergency and Stress: Characteristics and Psychological Interventions; eds. A Kligman, A. Raviv, B. Stein. — Jerusalem, Ministry of Education, Service for Psychology and Counseling, 2000.
5. Beck C. Secondary Traumatic Stress in Nurses: A Systematic Review // Archives of Psychiatric Nursing. — 2011. — Vol. 25 (1). — Р. 1-10.
6. Brindley P. G. Psychological burnout and the intensive care practitioner: A practical and candid review for those who care // J Intensive Care Soc. — 2017. — Vol. 18 (4). — Р. 270-275.
7. Cocker F., Joss N. Compassion Fatigue among Healthcare, Emergency and Community Service Workers: A Systematic Review // International Journal of Environmental Research and Public Health. — 2016. — Jun; 13 (6): 618.
8. Culver L., McKinney B., Paradise L. (2011). Mental Health Professionals Experiences of Vicarious Traumatization in Post Hurricane Katrina New Orleans // Journal of Traumatic Stress. — 2011. — Vol. 16 (1). — Р. 33-42.
9. Felton J. S. Burnout as a clinical entity – its importance in health care workers // Occupational Medicine. 1998. — Vol. 48 (4). — Р. 237-250.
10. Figley C. Compassion fatigue: Coping with secondary traumatic stress disorder. — New York: Brunner/Mazel, 1995.
11. Matthieu R. Altruism: The Power of Compassion to Change Yourself and the World. — Brown and Company, 2015. — Р. 56-64.
12. Raimondi T. P. (2019-05-04). Compassion Fatigue in Higher Education: Lessons From Other Helping Fields // Change: The Magazine of Higher Learning. — 2019. — Vol. 51 (3). — Р. 52-58.
13. Treating compassion fatigue ; Ed C. Figley. — New York: Brunner-Routledge, 2002.